Юлия СЕМЕНОВА (ЮДОВИЧ),
заместитель главного редактора газеты «Независимая Молдова»
В апреле 2002 года по инициативе президента Владимира Воронина из Уголовного кодекса Республики Молдова была изъята ст. 170 – «Клевета». С тех пор распространение заведомо ложных сведений, порочащих другое лицо – так определяется клевета в молдавском законодательстве – перестало быть уголовно наказуемым деянием. До апреля 2002 года наказание за клевету было безальтернативным – лишение свободы сроком до 5 лет. Однако, как утверждают эксперты из Центра независимой журналистики в Кишиневе, с 1990 года – а именно тогда статья о клевете появилась в УК РМ – ни один журналист в тюрьму не сел. Правда, эти же эксперты утверждают, что в отношении некоторых моих коллег было начато уголовное преследование, но мне подобные факты неизвестны. В любом случае, изъятие в 2004 году этой статьи из Уголовного кодекса в обществе была воспринята, как очередная победа демократии. И в эйфории мало кто заметил, что в Уголовном кодексе осталась ст.304, предусматривающая наказание за клевету против судьи или лица, осуществляющего уголовное преследование. Здесь наказание составляет штраф от 200 до 500 у.е., или арест на 6 месяцев, или лишение свободы сроком до 2 лет. Правозащитные журналистские организации настаивают на отмене и этой статьи. Дело в том, что по данным всех соцопросов, суд и органы правопорядка неизменно занимают верхние строчки в «рейтинге» самых коррумпированных государственных структур. Сейчас, когда Молдова начала усиленную борьбу с коррупцией, стали предаваться огласке факты взяточничества со стороны отдельных судей. Правда, эта информация поступает в СМИ постфактум из пресс-службы антикоррупционного центра. Самостоятельно журналисты подобные факты не стремятся расследовать, чтобы потом не быть обвиненными в клевете.
Между тем одна из задач средств массовой информации как раз и состоит в том, чтобы помогать соответствующим структурам, бороться с негативными явлениями в обществе и государстве, с коррупцией, в частности. По большому счету, любая публикация в прессе должна стать для органов таким же сигналом, как анонимный звонок по «горячей линии» в антикоррупционный центр. Но этого, увы, не происходит. Зато вполне может произойти другое – открытие уголовного дела против журналиста на основании той самой 304-й статьи УК. Поэтому, когда к нам обращаются люди с жалобами на давление со стороны судебных органов, мы прямиком отправляем их в прокуратуру, даже если тема представляет большой интерес для читательской аудитории.
Другой поворот темы связан с тем, что в Гражданском кодексе РМ есть статья о защите чести, достоинства и деловой репутации. Любой человек, чувствующий себя оскорбленным, может подать в суд на обидчика и потребовать возмещения морального ущерба. Законодательство не ограничивает размер этого возмещения, что, в свою очередь, очень сильно ограничивает свободу слова в Республике Молдова. Несколько лет назад в столице страны разгорелся скандал, связанный с незаконным распределением земельных участков, в том числе в зеленых зонах города. Журналисты назвали этот скандал «Кишинев-гейт», и замешан в нем был тогдашний мэр города, а ныне председатель крупного оппозиционного политформирования, лидер парламентской фракции Серафим Урекян. На пресс-конференциях и брифингах разного уровня – начиная от неправительственной организации экологов и заканчивая президентом страны – озвучивается число земельных участков, переданных в частные руки в течение одной-единственной ночи – 560. Под всеми документами стоит подпись Серафима Урекяна. Ходят упорные слухи, что доброта экс-мэра щедро вознаграждалась. Однако не пойман – не вор. Тем не менее, в газете «Moldova suvereana» появилась статья, автор которой обвинил экс-мэра в коррупции, ссылаясь на слова человека, якобы давшего взятку. Был назван и ее размер – 5 тысяч долларов. Урекян тут же подал иск в суд, требуя от газеты в качестве возмещения морального ущерба 30 тысяч евро. Источник, сообщивший журналисту о своем участии в коррупции, в суд, естественно, являться и не собирался, его имя в газете названо не было. Суд газетой был проигран.
В газете «Тимпул» появилась статья о том, что правительство лоббирует интересы одной фирмы, торгующей автомобилями, приобретая у нее машины по завышенным ценам. Руководство фирмы предъявило газете иск в 2 млн. леев и выиграло дело. По той же причине: журналисты не смогли привести в суд свидетелей и представить документы, подтверждающие озвученные факты. Газета разорилась, ее больше не существует.
Общая исковая сумма по публикациям в популярной оппозиционной газете «Молдавские ведомости» составляет около миллиона леев. У еженедельника «Jurnal de Chisinau» арестованы банковские счета. К сожалению, перечень подобных примеров можно продолжать и продолжать. Иски против СМИ по защите чести и достоинства подаются в суды и принимаются к рассмотрению даже по куда менее серьезным обвинениям, даже из-за одного слова, в котором герой репортажа усмотрел оскорбление чести и достоинства. После получения Молдовой независимости в 1991 году был упразднен Главлит, институт цензуры, который был абсолютно несовместим с провозглашенной демократией и свободой слова. Но на смену цензуре идеологической пришла не менее опасная экономическая. И редакторы по-прежнему сквозь лупу читают и просматривают отснятые материалы: вдруг кто-то усмотрит в них клевету. Практически после каждой критической публикации в нашу газету поступают звонки с угрозами: «Я вас разорю!». И это притом, что, по старой советской традиции, мы скрупулезно проверяем факты и на всякий случай храним копии абсолютно всех документов, касающихся дела. Из-за этого журналистам часто приходится наступать на горло собственной песне и вопреки профессиональному долгу умалчивать порой о вопиющих фактах, существование которых всем известно, но в суде этого не докажешь.
Журналисты не раз поднимали вопрос о том, что необходимо вернуть существовавшую когда-то планку по суммам исковых заявлений. Неоднократно говорили об этом и правозащитники. Проблема обсуждалась на совместных заседаниях представителей парламента и гражданского общества при подготовке нового закона о печати. И вот, наконец, в июне этого года на встрече с руководителями СМИ республики президент Владимир Воронин заявил о готовности выдвинуть законодательную инициативу об исключении из соответствующей 16 статьи Гражданского кодекса РМ положений о материальных санкциях за моральный ущерб (пункт 8). В то же время статья будет и далее действовать в части признания информации непроверенной, факта причинения морального ущерба и возможности потребовать опровержения, извинений и так далее. Пока что глава государства с этой инициативой не выступил, но вокруг нее уже разгорелись жаркие споры. Даже в журналистской среде, где, казалось бы, должны только радоваться освобождению от такого рода зависимости, мнения разделились. Одни кричат: «Да, даешь свободу слова!», другие считают, что все же иногда бить рублем надо, но в разумных пределах, чтобы вместе с водой не выплеснуть и младенца. Речь идет о журналистской этике.
По большому счету, над столом у каждого сотрудника СМИ должен висеть девиз врача: «Не навреди». Как сказал классик, «нам не дано предугадать, чем наше слово отзовется». Но классику сейчас мало кто читает. Зато все говорят о свободе слова, не всегда понимая, что между свободой и анархией знак равенства не ставится. Вот и получается, что в пылу вдохновения журналист, упоенный сознанием собственной правоты, может действительно прилепить к невинному человеку такое клеймо, от которого тот в жизни не отмоется. Я не говорю о желтой прессе, там все понятно. И не говорю о политиках: если человек претендует на публичность, он должен быть готовым к тому, что его имя будут полоскать во всех водах. Кстати, в Молдове коммунистическое руководство судебных тяжб с журналистами не затевает, хотя оппозиционная пресса пишет иногда такое, что это неудобно читать даже людям, не любящим действующую власть. Но вот достаточно ли будет простых извинений, например, женщине – жертве трафика, если ее назовут в газете проституткой? Или что должна чувствовать девушка, случайно попавшая в кадр фотообъектива, а потом увидевшая свой снимок в газете рядом с красноречивым названием статьи «Секс-рабыни»? А ведь такое случается не так уж и редко. Вот почему многие эксперты говорят о том, что издания и авторов, допускающих подобные вольности, нужно наказывать материально: лучше запомнят, что такое хорошо, а что такое плохо.
Есть еще один аспект. Молдавские СМИ, по большому счету, едва сводят концы с концами, выживая, в первую очередь, за счет рекламы. К ней, как ни парадоксально, относится и «черный пиар». Случается, что редакторы и журналисты берут материалы такого рода у заказчиков за определенную сумму. И тогда уж не стесняются в выражениях. Спрашивается, справедливо ли, если автор, получивший за публикацию хорошую мзду, отделается легким испугом, связанным с публичными извинениями перед оклеветованным им человеком? Где гарантия, что в следующий раз этот же журналист не соблазнится на посылы заказчиков «черного пиара»? Никто такой гарантии дать не может.
В демократическом обществе профессионализм журналиста и свобода слова должны стать синонимами. Но гарантировать это должно такое законодательство, которое, с одной стороны, по-настоящему защищало бы журналиста, с другой – определяло бы разумные санкции против нарушителей закона, в том числе, экономические. Это проблема комплексная, она решается не за один день, но без ее решения говорить о свободе слова в какой-либо стране преждевременно.
По материалам Конференции «Декриминализация клеветы и оскорбления – важный шаг на пути к демократическому развитию общества» - Таджикистан 9-10 октября 2008
|