Вячеслав Якубенко, адвокат, к.ю.н.
В советские времена в Уголовном кодексе УССР также существовали статья 125 «Клевета» и статья 126 «Оскорбление», санкции этих статей тоже предусматривали и лишение свободы. Как вы можете убедиться, во всех союзных республиках состав преступлений формулировался совершенно одинаково.
Возможно, эти статьи УК оставались бы и доныне, если бы не вступление Украины в 1995 году в Совет Европы. На то время Украина не соответствовала многим критериям Совета Европы, однако публично взяла на себя обязательства провести необходимые реформы в ближайшем будущем. Напомню, что у названной международной организации имеются различные механизмы влияния на страны-участницы. Рекомендации Парламентской Ассамблеи – один из таких примеров. Так, в Рекомендации № 1506 в 2001 году Парламентская Ассамблея отдельно обратила внимание стран бывшего СССР и Греции на недопустимость привлечения к уголовной ответственности за клевету и оскорбление в демократической стране. Правда, Украина на то время уже имела новый Уголовный кодекс, в котором отсутствовала ответственность за клевету и оскорбление.
Тем не менее, некоторые советские рудименты остались. Например, в Законе «Об информации» есть в целом прогрессивная статья 471, предусматривающая освобождение от гражданско-правовой ответственности за оценочные суждения. И это вполне соответствует требованиям Совета Европы. Каждый человека имеет право давать собственную оценку тем или иным явлениям, фактам, людям. Нельзя требовать опровержения оценочных суждений, так как это невозможно в принципе. Однако названная статья содержит довольно существенное ограничение: клевета и оскорбление не относятся к тем оценочным суждениям, которые защищены законом. Такая норма прямо противоречит стандартам Совета Европы и прецедентам Европейского Суда по правам человека.
Здесь мы и подошли к следующему и гораздо более жесткому механизму влияния со стороны Совета Европы – прецеденты Европейского Суда по правам человека. Здесь, в Центральной Азии, не всегда правильно понимается юридическая сила этих прецедентов. Это не рекомендации, они являются обязательными для каждой страны-участницы! За их невыполнение Совет министров Совета Европы может рассмотреть вопрос об исключении того или иного государства из организации. Ведь толковать текст Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод может только Европейский Суд, - и только посредством принятия решений по конкретным делам. Таким образом, прецеденты Суда – тоже часть Конвенции. В Украине принят отдельный Закон «О выполнении решений и применении практики Европейского Суда по правам человека», согласно которому прецеденты Суда являются источником права для всех судов Украины.
Так вот, Европейский Суд неоднократно указывал, что оценочные суждения могут быть и оскорбляющими, и даже шокирующими. Но если они обоснованы и базируются на конкретных фактах, то защищены статьей 10 Европейской Конвенции. Классическое дело в этом отношении – «Обершлик против Австрии (2)». Австрийский журналист Герхард Обершлик назвал политика Йорга Хайдера идиотом. Статья так и называлась: «Идиот, а не нацист». Так вот Европейский Суд в данном деле защитил свободу выражения Обершлика, его право на оценочное суждение, потому что журналист сделал свой вывод на основании выступления политика, призывавшего уравнять в правах ветеранов третьего Рейха с ветеранами стран-освободительниц во Второй мировой войне.
Понятно, что статья 471 украинского закона «Об информации» неправомерно ограничивает свободу оценочных суждений лишь позитивными или нейтральными высказываниями, что противоречит практике Европейского Суда по правам человека. Поэтому в Европейский Суд вынужден был в 2005 году в деле «Украинская пресс-группа против Украины» персонально ткнуть носом нашу страну в этот закон и напомнить, что нельзя наказывать за обоснованные оценочные суждения – какими бы грубыми или оскорбительными они ни были.
Напомню, что при рассмотрении дел Европейский Суд ищет ответы не только на вопросы: предусмотрены ли введенные государствами ограничения национальными законами и соответствуют ли эти ограничения части второй самой статьи 10 Европейской Конвенции. Не менее важно для Суда выяснить: необходимы ли такие ограничения в демократическом обществе. Так вот, неоднократно Суд указывал, что лишение свободы либо крупные штрафы за злоупотребление свободой выражения мнения в демократической стране недопустимы. Об этом речь идет, в частности, как в хрестоматийном деле «Лингенс против Австрии», так и во многих решениях против Турции по 10 статье ЕКПЧ.
При этом проблема не просто в исключении из уголовного кодекса одной или двух статей. На самом деле Европейскому Суду всё равно, как называется кодекс. Ведь и лишение свободы, и крупный штраф могут быть и мерами административного наказания, что не снижает остроту проблемы. Например, Молдова в 2004 году с помпой отменила статью 170 Уголовного кодекса, предусматривающую уголовную ответственность за клевету. Однако ответственность за клевету осталась в Кодексе об административных правонарушениях Молдовы, предусматривающем штраф до 25 зарплат или административный арест до 30 суток. В таких случаях Совет Европы вынужден был напоминать, что крупные штрафы и лишение свободы за клевету недопустимы – независимо от того, какими именно кодексами они предусмотрены.
В Украине на сегодня ответственность за злоупотребление свободой слова является гражданско-правовой. Государство старается найти определенное равновесие между свободой выражения взглядов и защитой чести, достоинства, репутации. Есть несколько норм, призванных оградить СМИ от возможного давления со стороны властей посредством гражданских исков.
Так, статья 49 Закона «Об информации» запрещает органам государственной власти требовать возмещения морального вреда. Здесь речь может идти лишь об опровержении недостоверной информации. Я думаю, эта норма не требует каких-то пояснений: ведь власти имеют достаточно много возможностей донести до общества «свою правду».
Статья 17 Закона «О государственной поддержке СМИ и социальной защите журналистов» устанавливает, что чиновники, политические партии и блоки имеет право на возмещение морального вреда только если будет доказан умысел со стороны журналиста причинить такой вред. Я как практикующий адвокат могу утверждать, что доказать такой умысел практически невозможно. Для примера – изданная в Крыму книга Марка Агатова «Премьер Куницын и его команда». Я представлял интересы автора, иск к которому был подан тогдашним председателем Совета Министров Крыма. Сама по себе книга довольно оригинальна. Это сборник газетных статей из крымских газет, из которых только около трети имеют отношение к г-ну Куницыну или его соратникам. Основная часть рассказывает о бандитских разборках на полуострове во времена первичного накопления капитала. И всё это с фотоиллюстрациями – как г-н Куницын стреляет на полигоне из различных видов оружия, включая крупнокалиберный пулемет. Герой книги, как вы понимаете, оказался в довольно трудном правовом положении. С одной стороны – практически все собранные в книге материалы соответствуют действительности, с другой стороны – какое отношение он имел ко всем тем кровавым разборкам? В иске он требовал защитить его от вмешательства в личную жизнь, хотя и понимал, что на возмещение морального вреда он рассчитывать не может. Итог дела: суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска, однако апелляционный суд Крыма иск удовлетворил: обязал не распространять книгу. Хотя на то время весь тираж был распродан: судебный процесс оказался эффективнее всякой рекламы.
Также жизнь украинским журналистам существенно облегчает дифференцированная государственная пошлина по искам о возмещении морального вреда. В зависимости от суммы иска пошлина может составлять от 1 до 10 процентов. Поэтому нередки иски на сумму, например $ 33999: если потребовать на доллар больше, то сумма госпошлины удвоится. На первый взгляд, это совершенно позитивная для СМИ и журналистов новелла. Однако здесь имеются подводные камни, которые не предусмотрел украинский Интерньюз, когда лоббировал такую норму. Что получится, если журналист проиграет суд первой инстанции? Тогда при подаче апелляционной жалобы ему придется выплатить половину госпошлины, заплаченной истцом. А ведь богатые истцы у нас не перевелись. Например, нефтяная компания ТНК подала иск к газете «Голос Украины» и журналисту Сергею Лавренюку, заплатив при этом более $9000 госпошлины. Дарницкий районный суда Киева иск удовлетворил – тогда уже и газете, и журналисту пришлось искать по $4500 для обжалования решения суда первой инстанции. А для них это уже большие деньги, как вы понимаете. То есть палка оказалась о двух концах – и эта проблема у нас пока не решена. Если подобная норма когда-либо будет вводиться у вас, очевидно, следует сразу подумать о всех возможных последствиях.
Таким образом, законодательство Украины в сфере диффамации постоянно развивается, пытаемся найти равновесие между двумя одинаково важными правами: свобода выражения и право на честь, достоинство, репутацию. Думаю, на самом деле точки равновесия не существует – и маятник будет отклоняться то в ту, то в другую сторону. Но не будем об этом сообщать государству, пусть ищет золотую середину.
По материалам Международной конференции «Декриминализация клеветы и оскорбления - важный шаг для демократического развития общества» - Таджикистан 9-10 октября 2008
|